А не дальше и не ближе
а во городе Париже
Жил баклан и его имя было Жан.
И парижские ребята и парижские девчата
За глаза его прозвали БаклаЖан.
Он был жутким интровертом, одинок и неприветлив
По ночным парижским улицам бродил,
Но он не был бякой злою,
доброй обладал душою,
Просто места в жизни он не находил.
Припев:
Ла-ла-ла-ла-ла-ла...
Его сосед имел «Лэнд Крузер», ну а он - типичный лузер,
аутсайдер. Вот жестокая реальность!
Но зато он был нам дорог
как ученый-танатолог
Да, бывает и такая специальность.
Он к разгадке тайны смерти
Близок был, уж вы поверьте,
Но, естественно, ни денег, ни наград
Не приносит этот бизнес,
Даже некого винить здесь,
В наше время маркетологи рулят.
И вот как-то раз сидел он
Над статьей своей корпел он
В его дверь внезапно кто-то постучал
Отнялись у него ноги
Ведь предстала на пороге
Та, кого он так упорно изучал.
Синеглазая блондинка, будто с глянцевой картинки,
Ни косы, ни капюшона не видать
Он промямлил: «Проходите...
Здесь бардак, вы извините...»
А она: «Не будем времени терять!».
«Баклажан, я понимаю,
Что такой быть не должна я,
И кому, как не тебе об этом знать,
Но новейший тренд на рынке
Сделал из меня блондинку,
Даже я должна продажи поднимать.
Я конечно же другая, я уродливая, злая,
Но ребрендинг провести-таки пришлось
Чтобы всех танатофобов
превратить в танатофилов,
А то первых че-то много развелось.
Но чем дальше, тем труднее
Мне помощник все нужнее,
В ассистенты пригласить тебя хочу.
Лучше всех меня ты знаешь
Все, что нужно, понимаешь,
И работа тебе будет по плечу».
Баклажан заволновался,
Умолял, сопротивлялся,
Отговаривал: «Я вовсе не гожусь!»
Что меж ними дальше было,
То наука утаила,
Фантазировать я даже не берусь.
А не дальше и не ближе
Слух летает по Парижу:
«К Баклажану смерть красивая пришла!».
И с того-то дня в Париже
И не дальше и не ближе,
Популярность ее резко возросла.
а во городе Париже
Жил баклан и его имя было Жан.
И парижские ребята и парижские девчата
За глаза его прозвали БаклаЖан.
Он был жутким интровертом, одинок и неприветлив
По ночным парижским улицам бродил,
Но он не был бякой злою,
доброй обладал душою,
Просто места в жизни он не находил.
Припев:
Ла-ла-ла-ла-ла-ла...
Его сосед имел «Лэнд Крузер», ну а он - типичный лузер,
аутсайдер. Вот жестокая реальность!
Но зато он был нам дорог
как ученый-танатолог
Да, бывает и такая специальность.
Он к разгадке тайны смерти
Близок был, уж вы поверьте,
Но, естественно, ни денег, ни наград
Не приносит этот бизнес,
Даже некого винить здесь,
В наше время маркетологи рулят.
И вот как-то раз сидел он
Над статьей своей корпел он
В его дверь внезапно кто-то постучал
Отнялись у него ноги
Ведь предстала на пороге
Та, кого он так упорно изучал.
Синеглазая блондинка, будто с глянцевой картинки,
Ни косы, ни капюшона не видать
Он промямлил: «Проходите...
Здесь бардак, вы извините...»
А она: «Не будем времени терять!».
«Баклажан, я понимаю,
Что такой быть не должна я,
И кому, как не тебе об этом знать,
Но новейший тренд на рынке
Сделал из меня блондинку,
Даже я должна продажи поднимать.
Я конечно же другая, я уродливая, злая,
Но ребрендинг провести-таки пришлось
Чтобы всех танатофобов
превратить в танатофилов,
А то первых че-то много развелось.
Но чем дальше, тем труднее
Мне помощник все нужнее,
В ассистенты пригласить тебя хочу.
Лучше всех меня ты знаешь
Все, что нужно, понимаешь,
И работа тебе будет по плечу».
Баклажан заволновался,
Умолял, сопротивлялся,
Отговаривал: «Я вовсе не гожусь!»
Что меж ними дальше было,
То наука утаила,
Фантазировать я даже не берусь.
А не дальше и не ближе
Слух летает по Парижу:
«К Баклажану смерть красивая пришла!».
И с того-то дня в Париже
И не дальше и не ближе,
Популярность ее резко возросла.