Я вхожу в мастерскую, отбросив свой разум,
Словно бремя одежды пред ночью любви.
И мой мозг обнажён и очищен от грязи,
Я свечусь изнутри, я как раб безотказен,
Мною правит сегодня не сердце, но руки мои!
И на рвущихся струнах сверкающих яростью нервов моих,
Заиграли свой варварский марш горбоносые карлы!
Я крушу зеркала, чтоб не видеть, как смотрит двойник!
Зеркала, разбиваясь, сочатся багровым и алым!
Под гнусавые вопли волынок и гром тамбуринов,
Карлы вносят стальные сосуды с багряною глиной.
Мои руки в кистях костенеют и рвутся к сосудам.
Я бы предал и продал бы всё ради этой минуты!
Словно лезвия в печень врага вонзаются пальцы в глину.
Погружаюсь во прах, чтобы вырвать у мрака хребет, сердцевину!
Я - разомкнутый круг, обрету в этом прахе смыкание круга.
Мой укрывшийся в глине двойник, я ищу твою руку!
Отобрав мою жизнь, мой двойник и мой враг,
Я останусь один в том и этом мирах.
И падут предо мною преграды стекла,
Я смогу без препятствий входить в зеркала!
Да, я - разомкнутый круг, обретаю смыкание круга!
Мой таящийся в глине двойник, я держу твою руку!
Тесно стиснуты пальцы, суставы трещат.
Позвоночник дрожит, как лебёдки канат.
Я ликую, я вижу - победа близка,
Показалась из глины рука двойника!
Но внезапный удар - карла молотом бьёт меня в спину!
И пол круглится как шар и двойник меня тянет во мрак, в глину!
Я угрём извиваюсь до хруста в костях.
Словно пойманный зверь, словно рыба в сетях.
Но всё ближе предел, я слабею, борьба бесполезна.
И последний рывок - я лечу в эту красную бездну...
Я стою в мастерской, только окна не слева, а справа...
И смертельный покой проникает в меня, как отрава...
Мои пальцы становятся глиной...
Мои руки становятся глиной...
Мои веки становятся глиной...
Кровь густеет и сердце...
Сердце каменеет в груди...
Двойник победил.
Словно бремя одежды пред ночью любви.
И мой мозг обнажён и очищен от грязи,
Я свечусь изнутри, я как раб безотказен,
Мною правит сегодня не сердце, но руки мои!
И на рвущихся струнах сверкающих яростью нервов моих,
Заиграли свой варварский марш горбоносые карлы!
Я крушу зеркала, чтоб не видеть, как смотрит двойник!
Зеркала, разбиваясь, сочатся багровым и алым!
Под гнусавые вопли волынок и гром тамбуринов,
Карлы вносят стальные сосуды с багряною глиной.
Мои руки в кистях костенеют и рвутся к сосудам.
Я бы предал и продал бы всё ради этой минуты!
Словно лезвия в печень врага вонзаются пальцы в глину.
Погружаюсь во прах, чтобы вырвать у мрака хребет, сердцевину!
Я - разомкнутый круг, обрету в этом прахе смыкание круга.
Мой укрывшийся в глине двойник, я ищу твою руку!
Отобрав мою жизнь, мой двойник и мой враг,
Я останусь один в том и этом мирах.
И падут предо мною преграды стекла,
Я смогу без препятствий входить в зеркала!
Да, я - разомкнутый круг, обретаю смыкание круга!
Мой таящийся в глине двойник, я держу твою руку!
Тесно стиснуты пальцы, суставы трещат.
Позвоночник дрожит, как лебёдки канат.
Я ликую, я вижу - победа близка,
Показалась из глины рука двойника!
Но внезапный удар - карла молотом бьёт меня в спину!
И пол круглится как шар и двойник меня тянет во мрак, в глину!
Я угрём извиваюсь до хруста в костях.
Словно пойманный зверь, словно рыба в сетях.
Но всё ближе предел, я слабею, борьба бесполезна.
И последний рывок - я лечу в эту красную бездну...
Я стою в мастерской, только окна не слева, а справа...
И смертельный покой проникает в меня, как отрава...
Мои пальцы становятся глиной...
Мои руки становятся глиной...
Мои веки становятся глиной...
Кровь густеет и сердце...
Сердце каменеет в груди...
Двойник победил.