Мой друг Сережа смотрит из окна.
Еще мгновение, и выпадет снег.
А в телевизоре песок ласкает волна,
И ночь полна тропических нег.
Мулатка там несет в прическе бриз.
В походке лень оленью, мед в устах.
Мой друг роняет пепел на карниз,
И вижу я, что он устал.
Он смотрит на полосатый закат -
Агонию московского дня.
Сквозь кроны призрачных пальм
Твое сердце несет пассат
И уносит его прочь от меня.
Мой друг Сережа курит у окна.
Отец в разъездах, мать опять пьяна,
А в телевизоре лагуна и луна,
Танцует девушка с волнами.
Друзья - масоны, шизофреник сосед,
И горек дым отечественных сигарет.
Плевать! Ведь завтра с неба хлынет свет
И до весны он будет с нами.
Но ты глядишь на полосатый закат -
Агонию московского дня.
Сквозь кроны призрачных пальм
Твое сердце несет пассат
И уносит его прочь от меня.
...Возвращайся назад.
Еще мгновение, и выпадет снег.
А в телевизоре песок ласкает волна,
И ночь полна тропических нег.
Мулатка там несет в прическе бриз.
В походке лень оленью, мед в устах.
Мой друг роняет пепел на карниз,
И вижу я, что он устал.
Он смотрит на полосатый закат -
Агонию московского дня.
Сквозь кроны призрачных пальм
Твое сердце несет пассат
И уносит его прочь от меня.
Мой друг Сережа курит у окна.
Отец в разъездах, мать опять пьяна,
А в телевизоре лагуна и луна,
Танцует девушка с волнами.
Друзья - масоны, шизофреник сосед,
И горек дым отечественных сигарет.
Плевать! Ведь завтра с неба хлынет свет
И до весны он будет с нами.
Но ты глядишь на полосатый закат -
Агонию московского дня.
Сквозь кроны призрачных пальм
Твое сердце несет пассат
И уносит его прочь от меня.
...Возвращайся назад.