Не так давно нас было двое,
Мы всё делили пополам.
Но он не вышел из запоя,
Он навсегда остался там.
Судьба ему не потакала,
И рок поблажек не давал.
Ему семь футов было мало,
И вот пришёл девятый вал.
Его влекла стезя героя,
Он по утрам дышал огнём.
Но он не вышел из запоя,
Он навсегда остался в нём.
Не дождалась его чужбина,
Не задались его дела,
Труба - и та недотрубила
И за собой недозвала.
А если б, а если б, а если б
Мы были умней,
Мы сочинили бы песню
И жили бы в ней -
Как будто в отдельной квартире,
В отдельной стране.
Но мы за постой заплатили
По самой предельной цене.
Он тоже жаждал, но не мщенья.
Он быть хотел, но не собой.
И от ненужного общенья
Бежал в естественный запой.
Он был поэтом - в куче прозы
Он слыл мужчиной - в свете дам.
(Читатель жаждет рифмы "розы",
Но я её ему не дам!)
Вот если бы боги чуть чаще
Вкушали в пивных,
Мы добывали бы счастье
Из скважин иных.
Но мы выпускали синицу
В бесцветную муть,
И нам оставалось забыться
И в горе своём утонуть.
В нём не смолкало ретивое,
Он был всегда навеселе.
Но он не пал на поле боя -
Полёг на праздничном столе.
Хотя какой там, к чёрту, праздник,
Какие, к дьяволу, столы,
Когда удача только дразнит
И гнёт краплёные углы!
Вот если б мы выбились в дамки,
Шагнули б конём,
Мы сочинили бы танго
И жили бы в нём.
Не где-то в астрале,
А здесь же, в пределах доски.
Но мы впопыхах проиграли
Своей же судьбе в поддавки.
Я слышу пульс на грани сбоя -
Впервые в жизни он не пьёт.
Он не выходит из запоя,
Он нам сигналы подаёт.
Он говорит: "Эй там, на суше!
Бросайте вёсла и дела -
Спасайте, мол, другие души,
Мою оставьте, где была."
И вот гуляет без конвоя
Его счастливая звезда.
Он не вернулся из запоя,
Он там остался навсегда.
Он не дополз до пьедестала,
Хоть был при шпаге и плаще.
Теперь, когда его не стало,
Загадка: был ли он вообще?
Мы всё делили пополам.
Но он не вышел из запоя,
Он навсегда остался там.
Судьба ему не потакала,
И рок поблажек не давал.
Ему семь футов было мало,
И вот пришёл девятый вал.
Его влекла стезя героя,
Он по утрам дышал огнём.
Но он не вышел из запоя,
Он навсегда остался в нём.
Не дождалась его чужбина,
Не задались его дела,
Труба - и та недотрубила
И за собой недозвала.
А если б, а если б, а если б
Мы были умней,
Мы сочинили бы песню
И жили бы в ней -
Как будто в отдельной квартире,
В отдельной стране.
Но мы за постой заплатили
По самой предельной цене.
Он тоже жаждал, но не мщенья.
Он быть хотел, но не собой.
И от ненужного общенья
Бежал в естественный запой.
Он был поэтом - в куче прозы
Он слыл мужчиной - в свете дам.
(Читатель жаждет рифмы "розы",
Но я её ему не дам!)
Вот если бы боги чуть чаще
Вкушали в пивных,
Мы добывали бы счастье
Из скважин иных.
Но мы выпускали синицу
В бесцветную муть,
И нам оставалось забыться
И в горе своём утонуть.
В нём не смолкало ретивое,
Он был всегда навеселе.
Но он не пал на поле боя -
Полёг на праздничном столе.
Хотя какой там, к чёрту, праздник,
Какие, к дьяволу, столы,
Когда удача только дразнит
И гнёт краплёные углы!
Вот если б мы выбились в дамки,
Шагнули б конём,
Мы сочинили бы танго
И жили бы в нём.
Не где-то в астрале,
А здесь же, в пределах доски.
Но мы впопыхах проиграли
Своей же судьбе в поддавки.
Я слышу пульс на грани сбоя -
Впервые в жизни он не пьёт.
Он не выходит из запоя,
Он нам сигналы подаёт.
Он говорит: "Эй там, на суше!
Бросайте вёсла и дела -
Спасайте, мол, другие души,
Мою оставьте, где была."
И вот гуляет без конвоя
Его счастливая звезда.
Он не вернулся из запоя,
Он там остался навсегда.
Он не дополз до пьедестала,
Хоть был при шпаге и плаще.
Теперь, когда его не стало,
Загадка: был ли он вообще?